Янтарный тупик

Золотой камень, серые схемы, черные копатели

Добыча янтаря в Калиниградской области

Сова из цельного куска янтаря величиной с ладонь стоит 35 тысяч рублей. Та же птица ростом с мизинец — от четырех до восьми тысяч, в зависимости от качества камня. Цены на открытом рынке рядом с Музеем янтаря в Калининграде с начала осени не изменились ни в ту, ни в другую сторону. Хотя само янтарное дело, в котором Калининградская область давно и прочно закрепилась на позициях монополиста, ожидают серьезные испытания. Прежде всего в связи с войной санкций между Россией и западными партнерами.

Санкции? Нет, не слышали...

Тут надо уточнить: ни в западный санкционный, ни в российский антисанкционный список торговля янтарем из Калининградской области, где расположено 90 процентов его мировых запасов и единственная в мире промышленная разработка, не попала. Но в сентябре резко прекратились поставки партнерам в Западной Европе — прежде всего, в страны Балтии и в Польшу. В ответ министр охраны окружающей среды Литвы Кястутис Тречокас заявил о необходимости эксплуатации собственных месторождений. А обеспокоенные литовские бизнесмены, до сих пор целиком ориентированные на сырье из России, контролирующей 65 процентов мирового янтарного рынка, прислали миссию в Калининград. А уже здесь заместитель председателя регионального правительства Константин Суслов им объяснил, что ГУП «Калининградский янтарный комбинат» — единственное предприятие, уполномоченное государством добывать балтийское золото, — приостановил импорт янтаря по причине модернизации и переустройства производства в целом. Кроме того, «согласно разработанной стратегии развития янтарной отрасли региона, преимущество в получении сырья имеют калининградские переработчики», — цитирует чиновника сетевое издание KaliningradToday.

Модернизация на «Янтарном комбинате» действительно идет — едва ли не с начала года, когда Владимир Путин своим указом передал ГУП в ведение госкорпорации «Ростехнологии» (ныне Ростех). Есть и одобренная федеральным центром стратегия на ближайшие годы. По ней регион должен получить еще 4,5 тысячи рабочих мест в отрасли, девятикратное увеличение налогов с нее (с нынешних 90 миллионов до 800 миллионов рублей), повышение выручки от продажи изделий из янтаря — до пяти миллиардов рублей против имеющихся 830 миллионов — и восьмикратное снижение экспорта необработанного камня. Налицо явный курс на переработку, причем на своей территории — то, чего не хватает многим отраслям российской промышленности, и янтарная здесь до сих пор не была исключением.

интервью еженедельнику «Коммерсантъ-Власть». При этом количество янтаря-сырца, нелегально экспортируемого за последние годы, — как из-за деятельности «черных копателей», так и с использованием серых схем, — глава региона оценил в разбросе от 300 до 500 тонн; до недавнего же времени, по словам Цуканова, серый рынок поддерживал объемы от 150 до 300 тонн. Что вполне сопоставимо с легальной ежегодной добычей.

Собеседники «Ленты.ру» в региональных силовых структурах склонны считать, что глава региона, скорее, смягчает картину. Одна только майская находка 29 тонн янтаря в одном из заброшенных фортов Калининграда, как признаются областные силовики, — свидетельство не только хорошей работы оперативников из полиции и ФСБ, но и объемов нелегального оборота. А новости об изъятии десятков или даже сотен килограммов сырья на границе либо в тайниках частных домов давно перестали попадать на федеральные ленты. Даже при том, что речь зачастую идет о крупных экземплярах, по аналогии с драгметаллами называемых самородками, а по стоимости уже превосходящих золотые аналоги того же веса. Профильный портал «Ювелирное обозрение» приводит цифры из польских источников: «За кусочек сырца в 50-100 граммов раньше платили 550 евро, сейчас — 5500 евро. Это получается, что он стал дороже золота, которое стоит 40-45 евро за грамм».

предупреждал Шарунас Давайнис зимой текущего года. Стоит ли удивляться тому, что фактическое введение санкций на западноевропейский экспорт совпало с невиданными с 1990-х действиями нелегалов от янтарного бизнеса. Последняя новость на сайте «Янтарного комбината» : «…группа лиц в камуфлированной одежде и в масках, скрывающих лица, в количестве более 35 человек проникли на территорию карьера… со стороны северного склона с целью захватить собранный в течение рабочего дня янтарь-сырец. Такое массовое организованное проникновение в карьер произошло впервые». И что-то подсказывает, что не в последний раз.

В море за янтарем

Янтарный карьер, открытая разработка — до сих пор основа экономики отрасли. О шельфовой разработке как одном из основных направлений добычи в янтарной отрасли заговорили гораздо позже, чем это сделали нефтяники. Конкретные предложения, впрочем, уже звучат. «Бурится скважина, размывается голубая земля, вместо нее кладется твердеющая закладка, — в 2010 году описывал технологическую новинку Тимур Халитов, главный геолог ГУП «Янтарный комбинат», на международной конференции в Калининградском госуниверситете им. И.Канта. — При этом земная поверхность остается целой, и окружающая среда получает минимальный ущерб». На практике же и эта, и другие технологии все еще проходят по разряду перспективных.

Зато на шельфе Балтийского моря близ Калининграда с мая текущего года идет активная разведка нефтяных запасов: компания «Лукойл-Калининградморнефть» бурит скважины в виду побережья. В планах предприятия — строительство платформ к 2017 году и начало добычи в 2021-м.

Как это повлияет на другие отрасли экономики Калининградской области — курорты, игровую зону «Янтарь» и собственно перспективу освоения янтарного шельфа — еще только предстоит выяснить. Но серьезные опасения звучат в регионе уже сейчас. В том числе и по поводу молчания «Ростеха» насчет общения с нефтяниками. Либо разговор между представителями двух отраслей не ведется совсем, либо он носит закрытый характер — в любом случае, когда речь идет об экологии региона, его жителям в равной степени трудно принять как отсутствие общения между основными претендентами на шельф, так и его сугубо закулисный характер.

Калининградский комбинат. Обработка янтаря
Партнеры приглашаются

Но что же, по факту, предлагает тем же литовским партнерам нынешнее руководство «янтарного края»? Хоть с санкциями, хоть без санкций, а альтернатива примерно такова. Либо приезжать в область, открывать предприятия в рамках особой экономической зоны, становиться калининградскими переработчиками, создавать для жителей региона рабочие места и бороться за места в реестре для благонадежных партнеров комбината. Либо действительно оставаться у себя на промыслах в Куршском заливе, где работы прекратились более века назад, в 1890 году. И расчехлять заброшенные разработки, к примеру, в Юодкранте, ныне — курорте государственного значения. С тем, чтобы, после всех согласований и капитальных вложений, вынуть оттуда 112 тонн янтаря — именно столько составляют разведанные запасы литовского месторождения. При том, что, по утверждаемым годовым планам добычи, Калининградский комбинат выдает от 250 до 350 тонн в год и готовится выйти на предписанный федеральной программой развития отрасли рубеж в 420 тонн ежегодно. А разведанные промышленные запасы янтаря-сукцинита в регионе составляют 116 000 тонн.

Таким образом, альтернативы, в сущности, нет. Но, пока контрагенты из Прибалтики и Польши, —где янтаря побольше, чем в Литве, но залегает он слишком глубоко, поэтому масштабные промышленные разработки не ведутся — смогут должным образом отреагировать на изменившиеся правила игры, пройдет время. Которое, безусловно, принесет убытки калининградским производителям, желающим честной игры на свободном рынке — и отнюдь не только с Китаем.

Среди возможных стимулов к развитию янтарной отрасли, пожалуй, следует выделить меры, предложенные законопроектом «О промышленной политике». К его рассмотрению как раз приступают в Госдуме, собравшейся на осеннюю сессию. Идея десятилетних налоговых каникул для инвесторов в уникальные предприятия промышленного комплекса как нельзя лучше подходит для «Янтарного комбината». Что же касается нападений на карьер, то, возможно, стоит обратиться к опыту западных стран, где крупные корпорации ставят подобные предприятия под охрану собственных военизированных структур.

В любом случае, очевидно, что защите отрасли — финансовой и физической — необходимы новые подходы и технологии. Как, впрочем, и самому янтарному делу. Когда у вас почти полный контроль над добычей сырья, а на мировом рынке изделий из янтаря — всего пять процентов из России, нет повода не задуматься и не сделать выводы.

Юрий Васильев

Источник Янтарный тупик