«Ни один человек не может использовать все возможности Москвы!»

Урбанист Святослав Мурунов рассказал «Ленте.ру» о брендировании и городских сообществах столицы

ВДНХ

Московские власти продолжают подбирать для города подходящий бренд, определиться с ним чиновники должны в ближайшие месяцы. Не так давно был объявлен тендер на 7,5 миллионов рублей на разработку бренда, логотипа, слогана столицы. Отдельно в конце ноября началась разработка символов Новой Москвы. Урбанист Святослав Мурунов занимался разработкой брендов многих региональных центров России, является одним из руководителей Центра территориальных инициатив «Архполис». «Ленте.ру» он рассказал о том, что из себя должен представлять столичный бренд, как в столице выживают неформальные городские сообщества, а также о том, как в Москве оценить уровень человеческого счастья.

«Лента.ру»: Вы занимаетесь брендированием городов, регионов. Как по-вашему должны выглядеть символы современной Москвы?

Мурунов: Причины неудач многих российских проектов брендинга в том, что это как правило инициативы чиновников, в разработке не участвуют и не учитываются горожане. Соответственно, проект умирает после отставки чиновника или снижения у него к этому интереса. В Москве. Думаю, один бренд невозможен в принципе. Слишком много разных субъектов, слишком велик масштаб города. Здесь возможен только портфель брендов. Один — для столичного бизнеса, другой — для интеллигенции, третий — для студентов и так далее. Разной аудитории надо транслировать разные ценности, по-разному налаживать диалог. Один бренд обязательно вызовет бурю разных, противоречивых эмоций.

Не так давно много критики и споров вызвал проект дизайнера Артемия Лебедева. Вы как-то можете его оценить?

Мне кажется, Артемий Лебедев с некоторых пор стал не дизайнером, а художником-акционистом. Я бы не говорил, что он аудиторию троллит, но совершенно точно эпатирует, провоцирует арт-проектами.

В каком-то смысле бренд — выражение коллективного бессознательного, того, что людей объединяет на ментальном уровне. Вы достаточно давно изучаете городские объединения, сообщества. Можете как-то определить сферу своих исследований?

В моем понимании городское сообщество — самоорганизованное неформальное объединение людей. Мы выделяем три типа. Первое — локальное сообщество какого-то двора, улицы, района. Таких сообществ у нас нет или если есть, то крайне малочисленные. Московская специфика состоит в том, что такие сообщества имеют выраженный протестный характер. Второй тип — вокруг какой-либо идеи, проблемы, творчества, общественного пространства, то есть парка, сквера, библиотеки. Весной мы делали анализ творческих сообществ. Согласно нашему исследованию, в Москве городской каркас образуют 17 массивных культурных сообществ. В каждом административном округе есть 2-3 микрогородка. Третий тип сообществ — виртуальные. В Москве количество участников виртуальных сообществ раз в десять превышает население города. Интернет для людей доступен, а вот куда-то пойти, что-то сделать в городском пространстве людям сложнее. Не хватает ни площадок, ни времени.

Каток на ВДНХ

Что отличает московские объединения от других?

Процентов тридцать имеют отчетливый протестный характер, они агрессивно настроены к властям. В других российских городах такие сообщества занимаются организацией своих собственных событий — акций, встреч, фестивалей, решением местных социальных проблем. Кроме того, в столице сообщества по интересам часто перерастают в профессиональные. Жители столицы крайне ограничены во времени, поэтому в какой-то момент перед увлеченными людьми встает выбор — либо хобби, либо профессия. Человек либо бросает увлечение, либо оно начинает приносить деньги, становится профессией. Организуется НКО или малый бизнес. Например, заядлый велосипедист открывает со своими знакомыми мастерскую по ремонту или интернет-магазин, а основную профессию бросает.

С чем связан протестный характер многих сообществ?

В Москве очень остро стоит вопрос свободных территорий, площадей. Влияние девелопмента на ткань города очень сильное, новая застройка часто задевает интересы старожилов. Начало нового строительства часто становится толчком для того, чтобы люди одного подъезда, дома познакомились друг с другом.

Можно ли сравнить Москву и другие мировые, европейские мегаполисы? Насколько там развиты, влиятельны городские сообщества?

Любой европейский город — иерархия, сложная ткань городских сообществ. Везде есть сообщества дома, двора, улицы, района. Большое количество профессиональных, творческих объединений. Иногда они неформальные, иногда формализованы в некие комитеты. Власть в таких условиях не кажется отдельным, потусторонним субъектом. Она является продуктом договора между сообществами. У нас ситуация другая. У нас есть отдельностоящая власть, за последние 20 лет народился влиятельный бизнес. Но горожане как субъект отсутствуют. Люди не привыкли на локальном уровне договариваться, делегировать полномочия, воздействовать на принятие решений. Социологические исследования показывают, что больше половины москвичей не знают и не стремятся знать своих соседей по лестничной клетке, а также не имеют никакого опыта дворового взаимодействия.

Большинство москвичей живут в своем личном ритме: дом-работа-дом. Они и не собираются проявлять какую-то городскую активность. В чем все-таки ценность сообществ для города и самих людей?

Наши исследования показали, что городские активисты более счастливы, ощущают большую востребованность, чем люди, которые социально неактивны. Человек как известно существо социальное. Люди хотят быть кому-то нужными и полезными, многие не готовы довольствоваться только деньгами и личным пространством. По моему глубокому убеждению устойчивое развитие возможно при равном взаимодействии трех сторон — власти, бизнеса и городских сообществ. В Москве в последние годы власти стали предпринимать определенные усилия для создания удобных городских пространств — много сделано для реорганизации парков, перезагрузки библиотек и домов культуры. Столичные чиновники начинают понимать важность городских сообществ, позитивные тенденции существуют. При этом некоторые провинциальные города, например Ярославль, Кострома, Ульяновск, в вопросах взаимодействия власти и жителей ушли вперед.

Парк на Воробьевых горах с видом на «Москва-Сити»

Вы говорите про уровень счастья у жителей разных городов. Вы считаете, что это подходящая для урбанистики категория? Можно ли вообще оценивать эмоции жителей разных городов?

Мы считаем, что именно человек является ключевым элементом города. Сейчас чиновники говорят о чем угодно — квадратных метрах жилья, километрах дорог, сотнях лавочек, миллиардах рублей, процентах. За всеми этими показателями человек уходит на второй план. Мы считаем, что в мышление чиновников должен вернуться сам человек, а начаться возвращение может только с реконструкции языка. Человек это прежде всего ощущения, эмоции, система ценностей. Мы видим, что Москва, к сожалению, не продуцирует человеческого счастья…

Почему?

Люди тратят время на пробки и толкотню в общественном транспорте вместо общения, социальной активности, творчества. В центре сложно пройти по тротуару так, чтобы не натолкнуться на припаркованный автомобиль. Невозможно спокойно поговорить с человеком на улице из-за зашкаливающего шума, а в кафе и ресторанах, как правило, играет музыка. Люди задыхаются без пространства и свободного времени. Встречи с друзьями планируются чуть ли не за неделю. Все понимают, что Москва перегружена всем — людьми, автомобилями, предприятиями, функциями. В Москву по-прежнему едут из провинции на заработки. Москва так и останется перегруженным городом пока возможности столицы и регионов не будут выровнены. Кроме того, основным двигателем развития Москвы остается строительство, девелоперский бизнес, а значит улучшение качества городской среды по-прежнему оттеснено на второй план.

Можно ли в таких условиях говорить о Москве как о городе несчастливых людей?

Москва дает так много возможностей, что ни один человек не может их все получить. В этом состоит основная проблема города. Конечно, все очень по-разному. Есть люди, которые и не сталкиваются с перечисленными проблемами. Пенсионеры не выбираются из своего района и не толкаются в метро. Мамы каждый день гуляют в парках с маленькими детьми, а не стоят в пробках. Но по данным социологических исследований в Москве действительно гораздо больше людей с возрастным, профессиональным кризисом, чем в любом российском региональном центре. Здесь быстрее появляются и исчезают новые магазины, рестораны, кафе, стремительно внедряются городские инновации. Человек быстрее и чаще ощущает себя как белка в колесе. Жизненная цикличность чувствуется острее. Достаточно посмотреть как привыкли отдыхать москвичи. Это в основном поездки в Европу или за город. Любыми способами люди стараются вырваться за МКАД, чтобы вздохнуть свободнее.

Источник «Ни один человек не может использовать все возможности Москвы!»