Тайны спецслужб: "С Ивасюком расправился КГБ!"

Владимир Ивасюк. Его музыкальная карьера складывалась стремительно и сулила блестящие перспективы.

Рано или поздно все тайное становится явным. Старая, как мир, истина нашла подтверждение в громком деле о трагической гибели весной 1979 года во Львове известного композитора Владимира Ивасюка.

В официальную версию самоубийства не верили ни родные Володи, ни хорошо знавшие его друзья, коллеги, музыканты. По их мнению, у 30-летнего, полного сил и энергии, перспективного артиста, чьими культовыми песнями заслушивался весь Советский Союз, не было причин накладывать на себя руки.

Да и то, с какой поспешностью, для отвода глаз, проводилось тогда следствие, сколько оставило белых пятен и явных провалов, лишь накаляло ситуацию, усугубляя упорные слухи об инсценированном под суицид умышленном убийстве и причастности к нему сотрудников всемогущественного на то время КГБ — Комитета государственной безопасности.

Чтобы как-то снизить градус подозрительности и недоверия общества, запускались самые невероятные объяснения случившемуся — естественно, с привязкой только к самоубийству. От якобы депрессивного, подавленного состояния Ивасюка, перепадов настроения, особенностей легко ранимого характера, творческих и душевных переживаний, несчастной любви к красивой русской девушке Татьяне Жуковой, против которой выступали родители Володи, и вплоть до финансовых проблем, связанных с большими гонорарами...

К теме загадочной смерти не раз обращались журналисты, общественные деятели, политики, чекисты. Были опубликованы сотни статей, записаны десятки радио- и телепрограмм, сняты документально-публицистические фильмы об Ивасюке.

По просьбе родных композитора, Генпрокуратура возвращалась к уголовному делу, назначая дополнительные расследования, но по непонятным мотивам прекращала его.

Это отнюдь не способствовало поиску и установлению обстоятельств трагедии.

Но все становится на свои места. Возобновленное в прошлом году следствие пришло к тому, о чем правоохранительные органы ранее и слышать не хотели — композитора убили, а преступление лежит на совести сотрудников госбезопасности.

Николай Голомша: "Мне не дали довести дело, передав другому"

ТОЧКИ НАД "I": ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ

Об этом "Сегодня" эксклюзивно рассказали экс-первый заместитель генерального прокурора Николай Голомша и ныне действующий прокурор Львовской области Роман Федик.

— К сожалению, многие резонансные дела прошлых лет, связанные с именами выдающихся политиков, народных депутатов, общественных активистов, журналистов, расследовались очень вяло, и это можно сказать о гибели не только Владимира Ивасюка, но и лидера Руха Вячеслава Чорновила, нардепа Анатолия Ермака, других известных людей, — говорит Голомша. — Отношение к расследованию со стороны правоохранительных органов порой было совковым, если не сказать небрежным, и это приводило к повторению загадочных смертей в последующем. Бросишь камень в прошлое — будущее отзовется камнепадом.

Именно Голомше было поручено возглавить возобновленное следствие по делу Ивасюка. И он задумался, могли ли композитора убить, а если да, то за что. Встретился с бывшим сотрудником КГБ, адресовав ему эти вопросы. Сильно изменившись в лице, тот поделился тем, что и его не оставляло равнодушным все эти годы.

— Бывший опер ответил так: "Ивасюк был харизматичен, его песни знали и любили не только в Украине, а во всем Союзе, и посвящались они не Ленину, а у нас тогда было 5-е идеологическое управление КГБ, там и надо искать", — пересказывает содержание откровенного разговора с опытным чекистом Николай Ярославович. — Конечно, это была лишь зацепка — одна из многих. Но мы начали ее распутывать. И чем больше распутывали, тем больше находили противоречий и нестыковок в материалах дела...

Это касалось, например, неадекватности прижизненного состояния здоровья Ивасюка (которому приписывали, в частности, расстройства психики, неуравновешенность), а также посмертного обследования — медикаментозным назначениям и рецептуре лечения.

— То есть, ему выписывали препараты, не соответствующие тому, о чем говорилось в диагнозе, — продолжает Голомша. — Это расхождение уже само по себе настораживало. Далее. При изучении протокола места происшествия и воспроизведении обстоятельств оказалось, что на обуви и одежде Ивасюка не было следов коры дерева, на котором его нашли повешенным. Сам он, без чьей-то помощи, никак не мог взобраться, затянуть петлю и повеситься. Еще один важный момент — странгуляционная борозда, иными словами — след от веревки, на которой тело нашли повешенным. Борозда эта была не такой формы, как у самоубийц, из чего следовал вывод о том, что Ивасюка могли повесить уже мертвым. Между 24 апреля, когда он пропал, и 18 мая, когда его обнаружили в лесу, прошло более трех недель. За это время в силу ряда объективных факторов и воздействия природной среды должно было произойти отчленение головы покойного, но его не случилось, что также вызывало подозрение. Эксперты констатировали у Ивасюка сломанные пальцы на руках — это свидетельствовало о пытках, которым его подвергали перед смертью. Ну и еще одно обстоятельство, о котором сейчас уже можно сказать: мы получили документальное подтверждение тому, что Ивасюк находился под контролем и КГБ, и тогдашних компартийных органов. Из рассекреченных архивов СБУ была извлечена переписка первого секретаря обкома КПУ в ЦК Компартии Украины, что Ивасюк — буржуазный националист, что его системно опекает КГБ. Это эксклюзивная информация, о которой мы еще никому из журналистов не сообщали...

Из данной переписки также следовало, что уже после смерти Владимира его родственникам запрещали ходить на кладбище, приносить на могилу цветы, о чем, кстати, не раз говорили близкие композитора...

— Сестры Ивасюка признавались, что за ними демонстративно следили, слушали телефонные разговоры, и целью этих действий было запугать, посеять страх, специально дать понять, что их жизнь также находится под угрозой, если попытаются выйти из-под контроля и нарушить диктуемую сотрудниками госбезопасности линию поведения, — отмечает Николай Ярославович.

Но стоило ему обо всем этом доложить тогдашнему генпрокурору Александру Медведько, как тот распорядился передать кураторство над следствием по Ивасюку другому заместителю генерального. Голомша не утверждает, что это было сделано сознательно, дабы свернуть ход расследования, похоронив заодно вновь наработанные материалы. Но и определенный скептицизм относительно дела со стороны руководства ГПУ не отрицает.

— В итоге дело положили под сукно, и оно там надолго зависло, — продолжает Голомша. — Пытался как-то изменить ситуацию, приходил то к одному коллеге, то к другому. И чувствовал раздражение от своей инициативы. Не раз слышал: "Вас это дело интересует? А нас — нет". И все.

Как, несмотря на противодействие, удалось сохранить материалы уголовного дела, не дать им по прошествии стольких лет кануть в небытие? Голомша отвечает просто: нашлись патриотически настроенные, честные люди, рискуя собственной жизнью и карьерой, сумевшие сберечь то, что было можно и нельзя.

— Они верили, что когда-то наступит иное время, и не дали пропасть важным материалам, опровергающим официальную версию самоубийства, — продолжает собеседник. — Они понимали, что яркая, неординарная личность Ивасюка, его талант, бунтарский характер способны завоевать симпатии в сердцах очень многих украинцев. И что именно за это спецслужба решила его убрать, инсценировав смерть как суицид. Но народ ведь не обманешь. Он всегда чувствует, где пытаются оболгать, спрятать правду, выдать желаемое за действительное. Сегодня можно четко утверждать: Ивасюка убили за его творчество. Это была тщательно спланированная спецоперация КГБ.

И еще одно важное заключение: много лет спустя сценарий, "откатанный" на Ивасюке (и долгое время опровергаемый официально), повторился в деле журналиста Георгия Гонгадзе.

— Обоих похищали, затем насильственно удерживали, подвергали пыткам, затем появлялись якобы свидетели, которые видели пропавших то в одном, то в другом месте, довольно точно описывали их, не исключено, в обоих случаях имел место эксцесс исполнителей, — делится Голомша. — Эти параллели наталкивают на мысль, что дело Георгия, образно говоря, списали с дела Ивасюка и так же пытались замести следы. С той лишь разницей, что из Гонгадзе не делали самоубийцу...

Роман Федик: "Это была спецоперация госбезопасности"

ПРОКУРОР: В НЕПРАВДЕ УЛИЧИЛ ДЕТЕКТОР ЛЖИ

После того как дело Ивасюка пошло на очередной круг, оно попало в Военную прокуратуру Западного региона. "Сегодня" хотела узнать подробности и направила туда запрос. Однако получила отписку. А недавно нам стало известно, что материалы опять возвратились в прокуратуру Львовской области. Неужели снова чинят препятствия?

— Я бы не был столь категоричен — оно действительно находится в нашем производстве, однако сейчас по нему назначена повторная комплексная экспертиза, включающая судебно-медицинскую, криминалистическую и ряд других, необходимых для установления истины, — ответил "Сегодня" прокурор Львовщины Роман Федик. — Обычно такого рода экспертизы занимают от месяца и более. Учитывая резонансность дела Ивасюка, будем настаивать, чтобы эта прошла в более сжатые сроки. Тут немало зависит от экспертов.

— Не так давно вы публично заявили о причастности к гибели Ивасюка сотрудников КГБ. О том же кратко сообщил ваш подчиненный — старший прокурор Роман Балян. После этого возникла долгая пауза, и больше заявлений не звучало. Давайте выясним для понимания ряд моментов. Установлены ли личности этих сотрудников, живы ли они, сколько их, признались ли в совершенном преступлении?

— Личности установлены, сотрудники живы, их пока двое, в ходе следствия оба были допрошены.

— И дали признательные показания?

— Они — нет. Но проверка на полиграфе (детекторе лжи) показала, что им известно, что и как произошло с Ивасюком. И при этом говорят неправду. Виновны или нет, надеюсь, установит суд.

— Это бывшие офицеры КГБ?

— Да.

— Они служили потом в СБУ?

— Не могу точно сказать. Уже давно на пенсии.

— То есть версия о насильственной гибели Ивасюка...

— ...подтверждается.

— Что еще можете сообщить принципиально нового?

— Что это была чисто политическая расправа советской власти и ее карающего органа — КГБ над одним из самых достойных представителей украинских патриотических сил. Это была спецоперация. Ее проведением занималось подразделение, аналогичное тому, которое в современной СБУ отвечает за борьбу с сепаратизмом. Сотрудники КГБ сделали Ивасюка подконтрольным — через близких ему людей (не родственников, а именно из его окружения), через лекарственные препараты. Композитора хотели представить в глазах общественности психически больным, склонным к суицидальным проявлениям. Он им не был. Но таким его пытались сделать, чтобы убрать. Для того и организовали операцию. Чтобы другие поверили. Из материалов дела усматривается, что Ивасюку умышленно вводили препараты, оказывающие депрессивное воздействие. Вероятно, это делали через подконтрольных КГБ людей. Есть вопросы к Татьяне Жуковой. Комитет госбезопасности стремился держать под колпаком всех и вся. И творческую интеллигенцию тоже..

— После гибели прошло 36 лет. Эксгумация может что-то дать?

— Пока эксперты вопрос о ней не ставят.

— Дело не отправят в архив или на новое расследование?

— Не думаю, что такое возможно. Времена нынче не те, что раньше. Дело давно нужно было закончить, установить истину, принять законное решение. Надеюсь, так и будет.

Того же мнения Николай Голомша:

— Не может память о таком выдающемся человеке столько лет быть подвешенной, и общество, называющее себя демократическим, должно знать всю правду, какой бы горькой она ни была, — говорит он.

ИЗ ДОСЬЕ

Ивасюк Владимир Михайлович. Выдающийся украинский поэт, музыкант, композитор. Родился 4 марта 1949 года в Черновицкой области. Автор более 100 песен (в том числе знаменитых "Червоной руты", "Водограя"), 53 инструментальных произведений, музыки к нескольким спектаклям. Был профессиональным медиком и скрипачом, играл на фортепиано, виолончели, гитаре. Выступал в ансамбле "Смеричка" с Назарием Яремчуком, Василием Зинкевичем, другими исполнителями. Песни Ивасюка входили в репертуар Софии Ротару. Лауреат многих конкурсов и премий.

Исчез 24 апреля 1979 года — после телефонного звонка вышел из дому и не вернулся. Тело нашли только 18 мая, повешенным в Брюховичском лесу подо Львовом. Официальная версия — самоубийство. Уголовное дело было проведено быстро и закрыто в связи со смертью потерпевшего. 30 лет спустя, в 2009-м, Генеральная прокуратура Украины возобновила следствие. В 2012-м оно было прекращено, а еще через два года снова открыто и продолжается до сих пор. Ивасюк посмертно удостоен звания Героя Украины.

СМЕРТЬ: ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СОМНЕНИЙ

Александр Нездоля, генерал-майор госбезопасности, в конце 1970-х годов — сотрудник Львовского областного управления КГБ УССР:

— Имя Владимира Ивасюка и после смерти кое-кому не давало покоя. Уже после похорон его могилу на Лычаковском кладбище несколько раз разрушали неизвестные, разбрасывали цветы, поджигали венки, накаляя и без того непростую общественно-политическую ситуацию во Львове. Через несколько дней после моего назначения руководителем подразделения по борьбе с идеологическими диверсиями, начальник управления генерал Чепак поручил создать группу оперативников, чтобы уличить и задержать вандалов. Мы с коллегами провели в засадах пять ночей, пытаясь выследить их. Руководство разрешило при необходимости применять даже табельное оружие — у каждого был пистолет Макарова. Видимо, кто-то из охраны кладбища предупредил негодяев, и больше те не появлялись. Данный эпизод я привел в одной из своих книг. И тогда, и сейчас сомневаюсь, что в смерти Ивасюка повинны сотрудники Комитета. Хотя могло быть всякое. Если же версия об убийстве подтвердится, должен состояться суд, который накажет виновных. У таких преступлений нет срока давности. Ивасюк был далек от политики и национально-демократического движения. Он не проходил ни по каким литерным делам, ни по каким оперативным разработкам. Его фамилия не значилась в агентурных материалах. Он не был завербован КГБ — я бы об этом точно знал. Он был человеком искусства. Мы очень любили и продолжаем любить его песни.

Похороны во Львове. Вылились в молчаливую акцию протеста.

Юрий Богуцкий, вице-президент Национальной академии искусств Украины, в 1970—1980-х годах — ответственный работник ЦК комсомола Украины:

— С Владимиром Ивасюком я познакомился в Хмельницком, где проходил конкурс комсомольской песни, — он входил в состав жюри. Знакомство было быстротечным — там все много общались друг с другом. На меня он произвел впечатление яркой творческой личности. Как у любого, у него были успехи и разочарования. Были и завистники. Вы, должно быть, помните, насколько стремительно взошла его звезда — без песен Ивасюка не обходился ни один большой концерт, они постоянно звучали в эфире радио и телевидения. У него были приличные по тем временам гонорары. Возможно, кто-то завидовал этому, возможно, нашептали, что Ивасюк подражает западному образу жизни, чуть ли не антисоветчик, буржуазный националист. Хотя это вовсе не о нем. Не исключаю, что захотели просто убрать конкурента. Близкие друзья не верили, что он покончил с собой.

Память в камне. Здесь он учился.

Игорь Фомин, адвокат, один из авторов и создателей документального фильма об Ивасюке:

— В процессе общения со многими участниками тех событий, в том числе и теми, кто более 30 с лишним лет назад расследовал гибель Ивасюка, у меня не возникло ощущения, что материалы сфальсифицированы, либо кто-то получал указания скрыть следы преступления, если такое имело место. На мой взгляд, они отнеслись к расследованию добросовестно. Там работали профессиональные люди, пахари, трудяги. Но если это убийство, надо искать, кому оно было выгодно. Представлял ли Ивасюк угрозу тогдашней власти? Не думаю. Он был абсолютно аполитичен. И никакой политики в его деятельности не было. Звучали мнения о негативной роли и влиянии на Ивасюка его девушки Татьяны Жуковой. В их отношениях не все было просто. Но после нашего с ней общения у меня сложилось впечатление, что она и поныне сохранила к Владимиру светлые чувства. Может быть, Жукова блестящая актриса. Но она вызвала симпатию, уважение и доверие. Мне неизвестно, был ли Ивасюк завербован (об этом недавно заявил бывший сотрудник КГБ—СБУ Михаил Крыжановский), зачем и кому это было нужно. Он ведь не был функционером. Он писал песни. Никаких подтверждений тому, что это было умышленное убийство, я не нашел. Некоторые вопросы остались. Но доказательств в моем распоряжении нет.

... и в почтовой марке.

ИСТОРИЯ: БЫЛ ПОХОЖИЙ ПОЧЕРК

По аналогичному сценарию развивалась и другая, уже полузабытая криминальная история.

В марте 1997 года был найден повешенным талантливый луганский поэт и собкор "Киевских Ведомостей" Петр Шевченко. Он приехал в столицу утром и должен был появиться в редакции. Однако встречавшему его на вокзале сотруднику сказал, что подъедет позже, и исчез на весь день. А поздно вечером бездыханное тело журналиста без видимых признаков насильственной смерти обнаружили в заброшенном здании котельной недалеко от "Турецкого городка" и аэропорта "Жуляны".

Накануне трагедии Шевченко опубликовал серию разоблачительных материалов. В официальную версию самоубийства семья, друзья, коллеги не верят и сегодня. Следствие не отрабатывало версий о доведении до суицида и убийстве.
На месте происшествия обнаружили личные вещи погибшего, в том числе лист бумаги, на котором слабо отпечатались едва различимые строки, скорее всего, из предсмертной записки. Ее содержание осталось засекреченным. По слухам, журналист обвинял спецслужбы в преследовании. СБУ причастность к случившемуся опровергла.