Интервью с Евгением Гальпериным: "Бессон на площадке — настоящий диктатор"

40-летний Гальперин: «Задача создателей музыки к фильмам — подчеркнуть режиссерский взгляд и сказать то, что он не успел»

— Режиссер Сергей Мокрицкий ("Незламна") перед премьерой своего фильма рассказал, что вам своей музыкой удалось передать главную идею: девочкам не место на войне. Как вам это удалось?

— Фильм снят на военную тематику, но все же он — о мире. Ведь не должны воевать не только девочки, но и мальчики. Мне очень понравился подход Сергея к фильму: основная его идея — не восхваление войны и подвигов, а то, что этого быть не должно. И то, что героиня — женщина, лишь подчеркивает эту идею. Кроме того, вдохновляла мысль, что в такие моменты, как война, открываются все самые сильные человеческие качества: любовь, самопожертвование, смелость — как в военных действиях, так и в любовных отношениях.

— Евгений, вы ведь писали музыку для фильма 2013 года "Малавита", который снимал Люк Бессон. Как работалось с ним?

— Люк — человек специфический: он такой себе король маленькой империи. Я бы даже сказал — диктатор, причем очень властный. За все время нашего с ним сотрудничества бывало несколько моментов, когда за долю секунды я должен был принять решение: или сейчас просто вспыхну и уйду, громко хлопнув дверью, или все же найду в себе возможность быть дипломатом. Закон у такого сверхпрофессионала, как Бессон, в том, что его решения не обсуждаются и не меняются. С другими режиссерами бывает, что напишешь уже половину музыки, а они говорят — мол, я, наверное, немного ошибся, главная тема должна быть другой, и нужно все переписать. С Люком таких проблем не было. В чем еще заключался его профессионализм, так это в том, что он очень хорошо разбирается в музыке, знает толк в работе с композиторами. Он чувствует каждый инструмент и разбирается в технике игры. Иногда он затрагивал какие-то мельчайшие и технические вещи — я всегда поражался его многогранности.

— А как вы вообще попали к нему в команду?

— Когда я только знакомился во Франции с миром кино, больше всего меня очаровали именно его фильмы — "Никита", "Леон", "Подземка". Со­­глашаясь на работу с ним, опасался — я знал, что именно в последнее время он снял мало хорошего. Но когда узнал, что в главных ролях снимаются Роберт Де Ниро и Мишель Пфайффер, то решил, что все должно быть хорошо. Был конкурс, в котором участвовали многие композиторы, в том числе Эрик Серра, который давно уже писал для Бессона. Это был слепой отбор: каждый записал по небольшому отрывку, после чего Люк и его жена слушали их и выбирали, кто им больше всех понравился. Бессон выбрал одну тему, его жена — вторую, и обе они оказались моими.

— Что больше всего запомнилось в работе над "Малавитой"?

— Я побывал на съемочной площадке в Нормандии — у Бессона там своя кинодеревушка, в которой есть старинный замок, а вокруг рядами выстроены вагончики. Там своя вселенная, этакий маленький Голливуд — очень здорово! А с актерами я не виделся — с Де Ниро, к примеру, мы повстречались только на премьере. Я словно школьник достал телефон и начал его фотографировать. Для меня эта встреча была очень символичной и трогательной. Ведь он — любимейший актер моей юности: в фильме "Однажды в Америке" я его просто обожал.

— Что за случай вас ввел в кинобизнес?

— Мир кино очень закрытый. Еще живя в России (Евгений родом из Челябинска, потом переехал в Москву, затем во Францию, где сейчас живет и работает. — Авт.), я тайком сочинял музыку в надежде, что она подойдет для каких-то фильмов или телевидения. Писал я ее в гараже на синтезаторе. Но куда с ней идти — не знал. И вот однажды я пришел к своей маме на работу — она у меня хормейстер. Пока она общалась с учениками, я сел за фортепиано и начал наигрывать что-то из своего. Ко мне подошел рабочий-афроамериканец и сказал, мол, хорошая музыка — а кто автор? Я ответил. Он говорит: "Так тебе нужно писать для ТВ и рекламы!". Я спросил: "А разве это возможно?". А он: "Ну, да, я же пишу". И рассказал, что купил видеомагнитофон, на который записывает видео с телека, накладывает на него музыку, а после ходит по рекламным агентствам и предлагает запись. И это мне говорил обычный подсобный рабочий, эмигрант из Африки, без музыкального образования, самоучка! Конечно, это меня вдохновило — я понял, что и мне такое под силу. После этого меня заметили, а дальше вы знаете (улыбается).

— Многие композиторы считают, что писать музыку для сериалов — занятие неблагородное. Кто-то даже употребляет слово "проституция" — мол, приходится плясать под чужую дудку. Как к этому относитесь вы?

— Всегда были люди, которые разделяют все подряд на миллионы категорий. При этом то, чем занимаются они, всегда интереснее занятий другого человека. Другое дело, что последние лет тридцать то, что в Украине и России называют сериалами, продукт недостойный. Причем и для композиторов, и для режиссеров, и для актеров — тут я согласен с критикой. Конечно, деньги нужны всем, и я ни в коем случае никого не осуждаю, но такие вещи должны быть проходящими, а не постоянными.

А если сравнивать музыку для кино и свободную, то тут ответ очевиден — это абсолютно разные миры. Но в какой-то момент я понял, что эти два мира можно соединить в один. И это стало делом моей жизни.

— Расскажите, а как вообще создается музыка к фильму? Вы начинаете с того, что читаете сценарий или общаетесь с режиссером?

— Иногда беру сценарий, но в основном все начинается с середины монтажа. На этом этапе уже есть какая-то общая картинка. Сначала я смотрю сцены, причем не один раз, и пытаюсь понять, какие моменты я могу "докрутить". Важно ведь дополнить рассказ и подчеркнуть режиссерский взгляд на происходящее, сказать то, что не успел он. Как опытный зритель я смотрю и представляю: а что бы я хотел слышать в этот момент? Стараюсь уловить эмоции главных героев и фильма вообще, потом абстрагируюсь от картинки, сажусь за клавиатуру и стараюсь передать эти эмоции в музыке. Потом уже подгоняю темы под картинку, как пазл.

— Вы избирательны в работе над фильмами? Отказываетесь от тех, что не нравятся, или соглашаетесь на все?

— Стараюсь, конечно, выбирать. Но не скрою — были моменты, когда брался за про­­ек­­ты только ради прибыли. Таких случаев, к счастью, бы­­ли единицы. Но есть вещи, на которые я не согласился бы даже при полном безденежье. Если сюжета нет или он мне не близок — не будет даже размышлений. К примеру, я слышал недавно, что одному российскому режиссеру поручили снимать фильм о "Новороссии" — к нему я точно не стану музыку писать. Или вот мне недавно предложили поработать над фильмом с Николасом Кейджем, где он играет крестоносца. Я думаю, это делается для того, чтобы получить больше денег на фильм от какого-нибудь фонда. Я отказался от работы: мне как минимум не должно быть стыдно за то, что делаю.