Интервью с популярным актером Виктором Андриенко: "Режиссеры часто вырезали меня из своих фильмов"

В профессию попал с черного хода. В театре начинал как монтировщик, а в кино — как каскадер и постановщик трюков.

Имя: Виктор Андриенко

Ро­дил­ся: 19.09.1959 в Запорожье (Ук­ра­ина)

Украинский и советский актер, телеведущий, сценарист, режиссер и продюсер. В 1980 году окончил Киевский театральный институт имени Карпенко-Карого. Начиная с 1978 года, работал в кино в качестве каскадера — в том числе в таких фильмах, как "Шурочка", "Репортаж", "Баллада о доблестном рыцаре Айвенго", "Ярослав Мудрый". Много работал в мультипликации. Его голосом говорят герои мультиков "Доктор Айболит", "Остров сокровищ", "Последняя любовь Синей бороды". Всего снялся более чем в 100 кинокартинах и сериалах. Играет в театре. Одна из самых блестящих работ — спектакль "Йозеф Швейк", в котором актер исполнил сразу 7 ролей.

С середины 1990-х годов выступает актером, автором сценария и постановщиком популярных телепрограмм: "Шоу долгоносиков", "Полное мамаду", "Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона", "Комедийный коктейль". С 2008-го и по 2013-й работал в "Большой разнице" (и в ее украинской версии, "Великій різниці"), где пародировал Леонида Брежнева, Евгения Моргунова, Юрия Лужкова, Анатолия Папанова, Тараса Шевченко, Никиту Хрущева и Луи де Фюнеса.

Сейчас занят на съемках украинского фильма "Оккупация" (проект временно приостановлен из-за недостатка финансирования). Как продюсер работает над совместной украинско-голландской картиной об истории любви между украинкой и парнем из Голландии.

— Виктор Николаевич, сегодня многие знают вас как актера-комика. Но ведь в артисты вы попали не сразу?

— Это так, и путь мой в профессию был сложен, долог и тернист (смеется). Свою блистательную карьеру я вообще начал с того, что пошел работать кондитером в кафе. Это было в моем родном Запорожье. Проработал там аж три месяца. За это время успел многому научиться. Самое забавное, что уже через много лет, когда я приехал туда со спектаклем "Поезд "Одесса-мама", то выступал на сцене родного театра, находящегося буквально в десяти метрах от той самой кондитерки — она еще работает. Круг замкнулся!

— Как вас вообще угораздило стать кондитером?

— А у меня не было особого выбора. Тогда ведь на госуровне ходило ЦУ, что дети после 8 класса уже должны выбирать профессию. Глаза у меня слабые, потому в шоферы я не пошел, в пошивочный цех не захотел, быть инженером — тоже. В итоге выбрал самое подходящее — кулинарку. Учеба там проходила следующим образом: первую половину дня мы писали конспекты, а во второй разъезжали по кафе, ресторанам, хлебобулочным комбинатам и конфетным фабрикам.

— Вам давали там пробовать продукцию или есть можно было только глазами?

— А как же! Нам все давали пробовать. Мало того, нам еще кучу всего с собой давали — мы привозили какие-то колбасы, шоколад и все раздавали друзьям. Как мне потом сказал один человек — "Витя, как ты мог так все просчитать?". А уже потом мне пришлось по семейным причинам уйти из школы и начать работать. Я устроился в театр им. Щорса монтировщиком: просто пришел туда и нагло сказал, что хочу к ним. И меня взяли. Было мне тогда 16 лет. Хотя меня всегда не на шутку тянуло к сцене — я ведь с 5 класса играл в драмкружках, исполнял по 5—6 ролей в одном спектакле. Кстати, в Щорса я тоже сразу попал на сцену — начал красиво выходить в массовке, получая за это целый рубль (смеется).

"Иван Сила". На главную роль пригласил Дмитрия Халаджи.

— У вас были актеры?

— Нет, у меня все были нормальными людьми: папа — наладчик холодильных установок, а мама — главный бухгалтер детских учреждений.

— Серьезные профессии. Вам в связи с вашим лицедейством не говорили: "Сынок, не позорь родителей!"?

— Как правило, все посмеивались, потому что считали: если человек не хочет быть партработником или космонавтом, он ущербный. Но посмеивались по-доброму, так что меня это не обижало.

— Что ж, в каком-то смысле вы зашли в театр с черного хода. Но и в кино ведь тоже?

— В каком-то смысле это действительно так. Я не был обычным актером, я был актером-каскадером, делал трюки — по-другому попасть на экран у меня тогда не было возможности. Для нас примерами для подражания в то время были Жан-Поль Бельмондо и Жан Маре, которые сами бегали, прыгали, разбивались в гонках. Только за границей актеров-трюкачей берегли, трюки просчитывали от и до. У нас же было не так — надеялись только на свои силы. А ведь всего не предусмотришь. К примеру, когда машина влетает в забор, в салон запросто может влететь доска и пробить тебе голову. Или лошадь может попасть в яму, и все: ты уже летишь с седла. Мы были своеобразным расходным материалом.

— А какие трюки вам доводилось делать?

— Много чего, но моим коньком были падения. Чаще всего я прыгал с высоты в 2—3 метра. Хотя бывало, что и с девяти, и даже с пятнадцати. В картине "Баллада о доблестном рыцаре Айвенго" я падал с крепостной стены. Кроме того, у меня в активе множество фильмов, где я был постановщиком трюков. Правда, в титрах меня не указывали, тогда это было не принято.

— Исполняя трюки, вы падали на маты?

— Нет, были другие способы. Один из них — мы такое в "Ярославе Мудром" делали — человек падает с высоты без страховки. Смысл трюка заключался в том, чтобы сбить человека над землей, погасив инерцию падения. И тогда он уже падает как бы не с 10 метров, а с двух. И максимум, что может случиться — перелом руки. Еще мы делали воздушные подушки: брали ветки, потом солому, сверху все это накрывали брезентом — и вуаля! Сами делали блокировочные жилеты, чтобы они спину фиксировали. Помню, что мой был постоянно в крови — бутафорской. Все сами делали, из подручных средств. К примеру, у меня были знакомые, которые привозили мне из тогдашней Чехословакии использованные хоккейные щитки. Я их разрезал и вставлял под хребет. Отличная была защита!

— Все это дело требует отменной физической формы!

— У меня был первый разряд по дзюдо. Кроме того, я "дружил" с гимнастикой, фехтованием, акробатикой. Меня тренировали циркачи — а это крутая школа! А свое первое серьезное киношное боевое крещение я получил на съемках знаменитого фильма "Дачная поездка сержанта Цибули". Там был "жесткач" — множество трюков. И профи отдали это нам, молодняку. Думали, что мы спасуем, и позовем их на помощь. Но мы справились сами, хоть и было нелегко. Мы там изрядно покуражились: взрывали машины, дрались.

"Мне не дали звание народного артиста из-за суржика, на котором я вел юбилейный вечер Романа Балаяна. Сказали выучить украинский язык, хотя я прекрасно его знаю — уж точно лучше наших "народников" Киркорова и Баскова"

— Надо сказать, что советский кинематограф вас не очень жаловал. Достаточно посмотреть, кого вы играли: эсэсовцев, белогвардейцев...

— Было такое (смеется). Но я не жалуюсь. А еще у меня и по-другому бывало. Фильм "Искушение Дон Жуана", например, начинался сценой с моим участием. Я там дерусь с Дон Жуаном (его играл Ивар Калныньш. — Авт.), и этот подлец меня убивает, после чего надо мной эффектно плачет моя сестра, которую он украл. Так вот, из фильма меня вырезали, но сказали: "Вы не волнуйтесь, в титрах вас оставили". Лучше бы уже из титров выбросили. Поэтому у меня много ролей, где я есть в кадре, но нет в титрах, или где я есть в титрах, но меня нет в кадре.

— В театре вам, наверное, тоже доводилось трюкачить?

— Довольно часто. В спектакле "Мошенник поневоле" я делал на сцене семь трюков: падал, пролетал над залом на канате и многое другое. Кстати, в том спектакле меня знаете, кто на мат ловил? Александр Цекало — он тогда еще в цирковом учился. Правда, однажды у него что-то не заладилось, нога поехала, и я при падении хорошо ударился пяткой.

— В 2013 году вы как режиссер сняли приключенческий фильм "Иван Сила". Не планируете снова вернуться в режиссерское кресло?

— Планирую. Я задумал анимационный фильм "Козак Байда". Я даже слоган уже придумал: "Шабля, люлька та пістоля — от така козацька доля". Это будет такой себе синтез хоррора и хорошего ироничного детского кино. Поначалу я думал сделать художественную картину, но потом подумал, что лучше сделать добротный мультик, чем неудачное фэнтези. Планируемый бюджет — 1,5—2 млн долларов. А посвящу я "Байду" памяти Гоголя.

"Большая разница". Виктор Андриенко — мастер пародии.

— Да, в мире мультипликации вы свой человек.

— В этом деле у меня действительно богатый опыт. В анимации я работаю с 1980-х годов. В "Острове сокровищ", и тут Черкасский (режиссер мульта — Давид Черкасский. — Авт.) не даст мне соврать, я придумал многие штуки для героев. Мне было скучно, и я приходил к Давиду и креативил. С Черкасским я впервые познакомился еще в 1984 году на озвучке "Доктора Айболита" — это была моя первая анимационная работа. Сначала он предложил мне Бегемота — я сделал Бегемота. Потом он дал мне Крокодила — и я сделал Крокодила и еще целую кучу других маленьких героев в придачу. После этого Андриенко все сразу стали приглашать на озвучку (смеется).

Кстати, я считаю, что партийные боссы совершили тогда большую гадость с "Айболитом". Изначально ведь он был сделан как одна большая опера. Но сверху пришла указка все переделать: мол, дети такого подхода не поймут — уберите оперу и дайте текст стихами и речитативом. А под мульт уже была написана потрясающая музыка Георгия Фиртича, и большая часть ее в итоге ушла в никуда...

— А из последнего вышедшего что вы озвучивали?

— Режиссер "Дозоров" Тимур Бекмамбетов как продюсер выпустил целый мультсериал — "Алиса знает, что делать". Там очень много серий, что-то около 30. Первые три серии в нем озвучивал Армен Джигарханян, но потом он вдруг срочно уехал в Америку. Тогда позвали меня. Я все сделал в его стилистике. Мне в конце даже говорили: "Бросай Армена Борисовича, давай больше себя". Это было очень приятно. Кстати, это не первая моя "замена" Джигарханяна — в одной из картин я сыграл его... спину. По звездной спине ведь бить нельзя, а по моей — пожалуйста (смеется).

Впрочем, когда бьют — это еще такое. А вот, к примеру, в фильме "Женщины шутят всерьез" я вместо Леонида Филатова падал с электрички. И знаете, я ведь все равно считаю себя везунчиком. Я общался и видел невероятное количество интересных людей. В сказке "Там, на неведомых дорожках" я имел счастье видеть главную бабушку советского кино — Татьяну Пельтцер. Это было такое внеземное дарование, причем безо всяких понтов! Там же играл Леонид Харитонов (прославился благодаря картине "Солдат Иван Бровкин". — Авт.). Это была одна из его последних ролей.

Я снимался также с замечательным актером Александром Филиппенко. И не только снимался — вместе с ним мы придумали одну классную штуку: снимать сцену драки в замедленном темпе, так называемом рапиде. Сейчас такое практикует все, а тогда мы были первыми. Представьте: люди дерутся ме-е-едленно, а смерть ходит вокруг них быстрым шагом. Это цепляло!

"Остров сокровищ". Мультфильм с игровыми вставками.

— Знаю, что вы были знакомы и с Олегом Янковским.

— С ним у меня была интересная история. Я работал на ТВ, делал передачу о кино, и Олег Иванович был у меня гостем — должен был дать интервью. Ко мне тогда еще пришел ассистент режиссера и спросил: "Я ему взял две бутылки водки, он не обидится?". Я в шоке, говорю: "Зачем? Он что, алкоголик?! Ты хочешь унизить человека?". После чего и сам задумался о подарке. И я его придумал: нашел на киностудии Довженко девять бобин с оригинальными пленками фильма Романа Балаяна "Полеты во сне и наяву". Но передать не успел. Отдал уже позже — через свою помощницу, которая специально для этого в Москву смоталась. Она привезла бобины и вручила со словами: "Это вам из Киева от Вити Андриенко". Надо сказать, что Олег Иванович в долгу не остался! Узнав, что я ищу фильм "Ностальгия" Тарковского, он — народный артист СССР и России — в тот же вечер лично привез на вокзал кассету с фильмом. Такое не забывается.

— Кстати, о званиях и регалиях. Говорят, что вам не дали "народного" из-за вашего суржика?

— Это так. На 60-летие режиссера Романа Балаяна я вел вечер на суржике — это было личной просьбой Романа Гургеновича. Он меня очень проникновенно попросил: "Слушай, это мой день рождения, — пожалуйста, сделай это. У нас на сцене шовинисты, в зале националисты, а посреди — Балаян и Андриенко". После того вечера один влиятельный и глубокоуважаемый мною человек, которого сейчас уже нет с нами, сказал: "Пусть научится украинскому языку, а потом мы ему уже и звание дадим". Было досадно. И я тогда довольно резко ответил, что я знаю язык лучше, чем народные артисты Украины Басков и Киркоров.

— Если бы вам предложили спародировать Владимира Путина, вы бы это сделали?

— Я бы его не пародировал — у него и без Андриенко хватает пародистов.

— В "Иване Силе" вы снимали спортсмена-силача Дмитрия Халаджи. Сейчас многие СМИ зло пишут, что он чуть ли не предатель из-за того, что выступил перед заключенными в макеевской исправительной колонии.

— Волну на него гонят те, кто хочет сделать себе рекламу на его имени. Ребята, да он уже лет 5 выступает в этой колонии! Он что, с автоматом позирует? Золотой батон ест? Нет, он людей поддерживает. А на него за это всех собак спустили. Это бред.

— Каждый режиссер всегда режет свой фильм "по живому". О какой вырезанной сцене из "Ивана Силы" вы больше всего тоскуете?

— Эпизод, в котором мальчик прощается с бабушкой, после чего она крестит его и читает молитву-оберег. К сожалению, продюсеры заставили меня вырезать это.

— Помимо работы в кино и театре, вы еще и на ТВ плотно заняты.

— Сейчас я веду кулинарного шоу "Народный повар". Из толпы я выбираю участников, которые потом гастрономически сражаются между собой. Все участники — нормальные люди, не випы и не звезды. При этом сам я там ничего не готовлю. Моя задача — расслабить участника, сделать так, чтобы ему на площадке было комфортно. Я бы назвал эту передачу таким себе кулинарным караоке.